"Пошли мы однажды с отцом на Ошму, по окуня..."
(Из романа Максима
Горького "Жизнь Матвея Кожемякина")
...
- Ну, - были мы люди костромские, жили на
Ветлуге, в уголку, между двух рек, Ошмы да Нишмы, место глухое, лесное,
место уютное, человеку и всякому зверю удобное. В Ошме да Нишме окунье
водилось и головли здоровенные, - ловил я их - без числа много! Самый
знаменитый окунь - он в Которосль-реке живет, около Ростова Великого, -
вот, брат, город хорош! Звон там в соборе особенный и крепость
неодолимая - ни татаре, ни поляки, ни даже сам Бонапарт не мог ее взять!
Храбрый был этот царь Бонапарт, умный был, Москву забрал и всю Русь, а
тут - обошел вокруг крепости ростовской, почесал переносицу, да и
говорит генералам своим: "Нет, лыцари мои верные, айдате прочь!
Этого города и нам не взять!" Это он обманул их.
|
Тут, видишь ты, так было: покуда он на коне
своем, один, ночью, вокруг крепости ехал, духовенство ростовское
все время, бесперечь, било в те кремлевские колокола. А вылиты
эти колокола из серебра, кое много лет у нищих выменивалось:
дадут нищему монету серебряную, а Ростов-город и выменяет ее на
медь.Конечно, и обманывали нищих, но колокола от того обмана не страдали, а,
может, даже зазывней звонят. Вот этот звон и разбередил Бонапарту душу,
подумал он о ту пору: "Все я забрал, а на что мне? Детей нету". Дети у
него поумирали в то время. Так и остался Ростов не тронут... Ну, про
окуней теперь: окунь, братец ты мой, рыба жадная да хитрая, и ловить ее
надо умеючи. Пошли мы однажды с отцом на Ошму, по окуня; идем лесом,
темно, - вдруг навстречу нам сельца Болотина барин шагает, с ружьем, с
сумой охотничьей. Отец - дед-от твой - шепчет мне: "Лезь в кусты!" Ну,
сунулся я, притаился...
Кожемякин крякнул, замолчал и снова хмуро
оглянул весь сад, посмотрел на главы монастырской церкви. Мальчик,
тихонько расчесывая пальцами густую бороду отца, нетерпеливо толкнул его
локтем в грудь.
... |